Неточные совпадения
Возможны три решения вопроса о мировой гармонии, о рае, об окончательном торжестве добра: 1) гармония, рай, жизнь в добре без свободы избрания, без мировой
трагедии, без страданий, но и без творческого труда; 2) гармония, рай, жизнь в добре на вершине земной истории, купленная ценой неисчислимых страданий и слез всех, обреченных на
смерть, человеческих поколений, превращенных в средство для грядущих счастливцев; 3) гармония, рай, жизнь в добре, к которым придет человек через свободу и страдание в плане, в который войдут все когда-либо жившие и страдавшие, т. е. в Царстве Божием.
Это несколько случайных документов о дуэли, которые сами по себе не представляют интереса после исследования П. Е. Щеголева «Дуэль и
смерть Пушкина» (1928), где помещены в научной обработке все документы о
трагедии 1837 г.]
И она была права: тотчас же после
смерти ЖеньКи над домом, бывшим Анны Марковны Шайбес, а теперь Эммы Эдуардовны Тицнер, точно нависло какое-то роковое проклятие:
смерти, несчастия, скандалы так и падали на него беспрестанно, все учащаясь, подобно кровавым событиям в шекспировских
трагедиях, как, впрочем, это было и во всех остальных домах Ям.
Оказалось, что он знал довольно и довольно хорошо поставил на вид дело:
трагедия с Шатовым и Кирилловым, пожар,
смерть Лебядкиных и пр. поступили на план второстепенный.
— Потому что после
смерти Егора Егорыча прошло всего только шесть месяцев, и Сусанна, как, помнишь, на сцене говорил Мочалов, башмаков еще не износила […башмаков еще не износила… — слова Гамлета из одноименной
трагедии Шекспира в переводе Н.А.Полевого (1796—1846), акт 1-й.], в которых шла за гробом мужа.
«Он мог быть более близок вам, дорогая Биче, — сказал Гектор Каваз, — если бы не
трагедия с Гезом. Обстоятельства должны были сомкнуться. Их разорвала эта смута, эта внезапная
смерть».
Привыкая ко всем воинским упражнениям, они в то же самое время слушают и нравоучение, которое доказывает им необходимость гражданского порядка и законов; исполняя справедливую волю благоразумных Начальников, сами приобретают нужные для доброго Начальника свойства; переводя Записки Юлия Цесаря, Монтекукулли или Фридриха, переводят они и лучшие места из Расиновых
трагедий, которые раскрывают в душе чувствительность; читая Историю войны, читают Историю и государств и человека; восхищаясь славою Тюрена, восхищаются и добродетелию Сократа; привыкают к грому страшных орудий
смерти и пленяются гармониею нежнейшего Искусства; узнают и быстрые воинские марши, и живописную игру телодвижений, которая, выражая действие музыки, образует приятную наружность человека.
Невзирая на всю эту ужасную обстановку, было несколько выражений, сказанных Феклушею с таким чувством, что они произвели впечатление на публику, а слова Софонисбы: «Прости в последний раз!», говоря которые, она бросилась в объятия Массиниссы, второго своего супруга, — были проникнуты такою силою внутреннего чувства, такою выразительностью одушевленной мимики, что зрители увлеклись; взрыв громкого рукоплескания потряс театр, и многие закричали «браво»; но это не поправило дела:
трагедия надоела до
смерти зрителям, и когда, по окончании пиесы, мы с Алехиным и несколькими приятелями Плавильщикова вздумали вызывать дебютантку, — общее шиканье и смех заглушили наши вызовы.
Обманутые все эти люди, — даже Христос напрасно страдал, отдавая свой дух воображаемому отцу, и напрасно думал, что проявляет его своею жизнью.
Трагедия Голгофы вся была только ошибка: правда была на стороне тех, которые тогда смеялись над ним и желали его
смерти, и теперь на стороне тех, которые совершенно равнодушны к тому соответствию с человеческой природой, которое представляет эта выдуманная будто бы история. Кого почитать, кому верить, если вдохновение высших существ только хитро придуманные басни?
Жизнь пола в фактическом ее состоянии, как бы она ни протекала, имеет печать трагической безысходности и антиномической боли (что и символизируется в
трагедии любви —
смерти: «Ромео и Джульетта», «Тристан и Изольда»).
Смерть трагична именно для личности, для всего безличного этой
трагедии не существует Все смертное, естественно, должно умереть.
Изображение космического прельщения мы находим в гениальной, хотя незаконченной,
трагедии Гёльдерлина «
Смерть Эмпедокла».
Трагедия любви Тристана и Изольды или Ромео и Джульетты заключает в себе элемент вечного трагизма любви, который есть связь любви со
смертью, но он замутнен и осложнен столкновениями с социальной средой.
Смерть есть страшная
трагедия, и
смерть через
смерть побеждается Воскресением.
Пьеса эта, как и
трагедия"Юдифь", была написана тогдашним поставщиком итальянских сцен (кажется, по фамилии Джакометти) в грубовато-романтическом тоне, но с обилием разных более реальных подробностей. В Елизавете он дал ей еще больше выгодного материала, чем в Юдифи. И она показала большое мастерство в постепенных изменениях посадки тела, голоса, лица, движений вплоть до момента
смерти.
Успокоившийся мужик не понимал, что к житейским драмам и
трагедиям здесь так же привыкли и присмотрелись, как в больнице к
смертям, и что именно в этом-то машинном бесстрастии и кроется весь ужас и вся безвыходность его положения. Кажется, не сиди он смирно, а встань и начни умолять, взывать со слезами к милосердию, горько каяться, умри он с отчаяния и — всё это разобьется о притупленные нервы и привычку, как волна о камень.
Это мир сообразный с конкретной внутренней человечностью, с переживанием человеческой судьбы, человеческой любви и
смерти, человеческой
трагедии.
Возможны три решения вопроса о мировой гармонии, о рае, об окончательном торжестве добра: 1) гармония, рай, жизнь в добре без свободы избрания, без мировой
трагедии, без страдания и творческого труда; 2) гармония, рай, жизнь в добре на вершине земной истории, купленная ценой неисчисляемых страданий и слез всех обреченных на
смерть человеческих поколений, превращенных в средство для грядущих счастливцев; 3) гармония, рай, жизнь в добре, к которым приходит человек через свободу и страдание в плане, в который войдут все когда-либо жившие и страдавшие, т. е. в Царстве Божьем.
Или я еще так молода, что нахожу частицу смешного там, где все
смерть и роковая
трагедия?
В этой призрачности, в этом антиреализме — глубокая
трагедия эстетизма, в этом семя его
смерти.